Марк Арно - Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]
Андерс подошел к столику, где стоял вызвавший потрясение аппарат. Прежде чем снять левой рукой трубку, он правой обнял девушку. Ее щеки были нежны и мягки.
— Как дела? — без всякого энтузиазма поинтересовался он.
— Это нужно спросить у тебя, — ответил собеседник.
Андерс раскатисто рассмеялся.
— Не пытайся заставить меня подумать, что ты звонишь узнать новости обо мне! Я достаточно тебя знаю.
— В таком случае я жду тебя через полчаса у Гастона.
Андерса передернуло.
— Это так необходимо?
— Тебе судить, — ответил голос в трубке. — Потому что ты меня достаточно знаешь; думаешь, я стал бы настаивать после того, как услышал голос особы, снявшей трубку…
— Согласен! — вздохнул Андерс. — Я там буду.
Он повесил трубку и повернулся к девушке. Та все поняла.
— Ты сейчас же должен уйти, не так ли? — спросила она.
Андерс кивнул, искренне сожалея.
— Ничего не могу поделать…
Она прижалась лицом к его груди, но он нежно приподнял ее за подбородок. В глазах ее отражалась смесь досады и решимости.
— Когда ты вернешься?
Андерс пожал плечами.
— Я ничего не знаю. И не хочу знать…
Она отпрянула и вздохнула.
— Я всегда спрашиваю себя, как я тебя терплю…
Андерсу возразить было нечего. И не время шутить.
Он прошел в прихожую, вынул из шкафа непромокаемую куртку.
Беатрис шагнула к нему. Секунду они смотрели друг на друга. Потом она впилась в его приоткрытые губы.
Нет, она не пыталась его удержать, но ему не стоило увлекаться, чтобы вовремя попасть на место. С трудом оторвавшись, Андерс машинально проверил ключи в своем кармане.
— До скорого!
— Постарайся вернуться до моего отъезда в турне.
Дверь за ним закрылась. Пренебрегая лифтом, он спустился по лестнице.
Погода была отвратительной, сырой и ветреной. В конце улицы традиционная вечерняя пробка на проспекте Нейи еще не рассосалась.
Андерс решил пройти через парк, чтобы поскорее попасть на место.
* * *Петер Андерс занимался всем понемногу, а по большей части ничем.
По крайней мере, таким он представлялся друзьям. Для них он был одним из тех журнал истов-дилетантов, статьи которых могут появляться только в некоторых американских журналах, автором нескольких документальных очерков на различные темы, о которых он стыдливо умалчивал.
И действительно, Андерс удачно упражнялся в журналистике. Несколько статей, тиснутых по случаю, помогали придерживаться этой версии.
Мало кто знал, что он жил в Париже более или менее официально за счет Федерального бюро по наркотикам. Его положение было достаточно неясным, для того чтобы он мог свободней маневрировать.
Состоя в качестве наблюдателя при отделе одурманивающих средств в рамках Интерпола, он был в деловых связях со службой таможенных расследований (СТР) и достаточным количеством других организаций, неизвестных широкой публике. Попутно он был вхож в другие менее известные круги, и правительственные, и нет, благодаря своей журналистской карточке или иным, более частным образом.
А Стефан Марле служил офицером в до предела официальной Национальной службе по борьбе с незаконными таможенными операциями, в которой СТР создала сеть осведомителей. В этом качестве его поле деятельности было гораздо уже. Это только в романах можно видеть офицера полиции или представителя службы охраны общественного порядка, с легкостью нарушающего все статьи закона. Да, в романах, когда герои имели несчастье попасть в переделку…
Стефан Марле всегда избегал такого образа действий. Но, поскольку он не был лишен здравомыслия, то ему приходилось прибегать к услугам Андерса…
Сам такой же здоровяк, как и его друг, но немного ниже ростом и более коренастый, он был очень привлекателен, и по облику его никто бы не подумал, что он полицейский.
Он уже сидел в кафе на улице Токевилль, когда туда вошел Андерс. Местечко было типичной забегаловкой с табачным прилавком под названием то ли «Бризза», то ли «Сиветт», но все называли его «Гастон», по имени хозяина.
Марле поднялся, чтобы привлечь внимание вошедшего Андерса. Тот знаком дал понять, что видел его, и подошел к табачной стойке, чтобы взять упаковку «Кэпстэна» вместо забытой дома. К счастью, в его карманах всегда валялась старая трубка, и непромокаемая куртка не была исключением.
Они пожали друг другу руки, и Андерс уселся напротив Марле. Тот уже подозвал гарсона.
— Что ты закажешь?
Андерс вспомнил о своем домашнем нетронутом стакане. Так остаться без выпивки! Если ночь обещает затянуться, это будет только началом.
— «Олд Кроу».
Марле показал на стакан, который уже опустошил, где по остаткам на дне можно было определить «Американо 505».
— То же самое.
Гарсон ушел. Андерс холодно посмотрел на своего друга.
— Итак? — спросил он сверхлюбезным тоном.
Марле сжал губы и предостерегающе поднял руку.
— Полегче… — сказал он. — Я, может быть, сорвал твой райский вечер, но не стоит из-за этого так переживать. А заодно предупреждаю тебя, что и ночь может пройти впустую.
Андерс принялся набивать свою трубку с соответствующими выражениями.
— Ты знаешь Гонконг? — невинно продолжил Марле.
Андерс рассмеялся.
— С условием, что это будет щедро оплачено на двоих, я согласен…
— Сожалею, — прервал Марле. — У меня нет ни малейшего желания посылать тебя туда. Просто дело в том, что история, которую я хочу рассказать, там начинается.
Андерс кончил набивать свою трубку и тщательно раскурил ее.
— Наркотики?
Марле кивнул.
— Кажется, то, что нас интересовало, прибыло, — ответил он. — Ты знаешь, что у нас есть несколько осведомителей, которые указывают на перемещение известного груза. Большинство из них работает одновременно и на Бригаду по борьбе с наркобизнесом, но сейчас они обратились к нам.
— На каком уровне? — вмешался Андерс.
Марле поморщился.
— Слишком низком, чтобы этим можно было воспользоваться, — сказал он, — но что-то там кроется…
Двое подростков вошли в кафе. Девушке было не Польше пятнадцати лет, из-под ее сверхкороткой юбчонки торчали панталоны. Они уселись через три столика. Удостоверившись, что молодежь не подслушивает, а занята совершенно иным, они все же понизили голоса:
— Уже несколько дней, как в Бригаде узнали, что неделю-две назад на рынке появились свежие наркотики, — объяснил Марле. — Обычно ловкачи пускают такой слух в надежде получить немного карманных денег за наш счет.
Он на мгновение прервался, чтобы прикурить сигарету.
— На этот раз, кажется, все значительно серьезнее, — продолжил он. — Информатор на редкость точен и не распыляется попусту, включаясь лишь в особых случаях.
Тем временем молодые люди буквально слились в страстном поцелуе. Нечего и думать, что они подслушивают.
— Второе, — продолжал Марле, — вчера вечером пришили мальтийца в поезде, прибывшем из Вентимильи. Удар ножом в спину. Работа специалиста.
Он какое-то время помолчал, затем продолжил:
— Типа звали Джованни Мартелло. Полиция определила, что он сел в поезд в Марселе, где предыдущей ночью сошел с корабля, прибывшего из Гонконга.
Андерс навострил уши.
— Не хочешь ли сказать, что в его багаже полно наркотиков?
Марле покачал головой.
— Нет и нет, — ответил он. — Даже ни транзистора или фотоаппарата, привезенного тайком. Паспорт в порядке, и все такое.
— Тогда в чем дело?
Марле улыбнулся.
— Норвежское грузопассажирское судно «Тор Ярфальсен», — объяснил он. — Он отправился морем, а мы узнали, что один из стюардов был осужден несколько лет назад за перевозку опиума. Всего несколько пакетов наркоты. Доказательства были неубедительны, и он получил по минимуму.
Андерс покрутил стакан, который поставил перед ним гарсон. Он внимательно наблюдал за льдом, скользящим по стенкам под действием центробежных сил.
— Если я правильно понял, стюард провез наркотики для мальтийца, — предположил он. — Затем по прибытии того нашли продырявленным, и к тому же без груза…
Марле вздохнул.
— Я согласен, что, может быть, это притянуто за уши, слишком мало мы знаем, — признал он, — но это вполне возможно.
Андерсу все казалось малоубедительным.
— Есть еще кое-что, о чем я еще не сказал, — добавил Марле. — Мы нашли женщину, ехавшую в том же вагоне, что и мальтиец, и вышедшую, как только поезд прибыл. Старая сова, которая занимается только тем, что следит за ближними, чтобы удостовериться, моют ли они шею по утрам.
Он выждал немного, чтобы подчеркнуть важность своих слов.
— Она провела с мальтийцем последний отрезок пути и клянется всеми святыми, что у того было три чемодана, когда она покидала купе. А нашли рядом с трупом только два…
